Архив Ахтырского полицейского управления, существующего только с 60-х годов XIX столетия, был бы совершенно не интересен, если бы в нем не сохранились старшие дела бывшего Ахтырского земского суда, по какой-то случайности не попавшая до сих пор в Московский архив министерства юстиции или, по крайней мере, в Харьковский центральный архив судебного ведомства. Земской суд был учреждением, ведавшим разнообразные стороны уездной жизни. Он был не только судом в собственном смысле, но и полицейским управлением уезда, и земской управой, и отделением казенной палаты, поскольку он ведал собиранием казенных доходов, рекрутчиной и т. п. Документы земского суда, особенно в первое пятидесятилетие его существования, когда в его ведении состояли казенные крестьяне, —это почти полная летопись уездной жизни того времени.

Ахтырский архив уже подвергался изучению: в восьмидесятых годах здесь деятельно работал исследователь местной старины А. Д. Твердохлебов, извлекший из архивных дел обширный материал по разным интересовавшим его вопросам прошлой жизни уезда. К сожалению, собранный им материал и до сих пор лежите втуне, и только самая небольшая его часть вошла в напечатанный г. Твердохлебовым очерк по истории Ахтырского монастыря, помещенный в одном из приложений к Харьковскому календарю. Дела Ахтырского земского суда начинаются 1780 годом. Наиболее полные сведения о деятельности суда дают его журналы, представляющее объёмистые тома в несколько сот, а иногда и тысяч листов каждый. Журналы велись по третям года. За журналами, далеко уступая им место по интересу, идут книги докладов, затем протоколы и настольные реестры приходящим из разных мест указам, отношениям, сообщениям и др. документам.

Из старейших документов земского суда в архиве уцелели:

1780 года. Реестр докладной.

1781 года. Реестр, доклады и журналы январской и сентябрьской третей.

1782 года. Настольный реестр вступаемым в сей суд из главных мест указам и ордерам. Доклады январской, майской и сентябрской третей. Журналы январской трети.

1783 года. Доклады январской и майской третей. Журналы сентябрской трети.

1784 года. Настольный реестр. Доклады майской трети.

1785 года. Настольный реестр получаемым указам и предложениям. Докладные реестры январской, майской и сентябрьской третей.

1786 года. Настольный реестр. Докладные реестры всех трех третей. Журналы январской трети.

1787 года. Настольный реестр. Докладные реестры всех трех третей. Протоколы.

1788 года. Настольный реестр. Журналы всех трех третей.

1789 года. Настольный реестр. Протоколы. Журналы сентябрьской трети.

1790 года. Протоколы. Настольный реестр. Доклады всех трех третей. Журналы майской трети.

1791 года. Настольный реестр. Книги для записи исходящих бумаг. Протоколы. Журналы майской и сентябрьской третей.

1792 года. Два настольных реестра. Докладные реестры всех трех третей. Книга исходящих. Журналы всех трех третей.

1793 года. Три докладных реестра. Два настольных реестра. Протоколы. Журналы всех трех третей.

1791 года. Три докладных реестра. Настольный реестр. Журналы майской и сентябрьской третей.

1795 года. Три докладных реестра. Протоколы. Журналы январской и сентябрьской третей.

1796 года. Три докладных реестра. 2 настольных. Протоколы. Журналы всех трех третей.

1797 года. Три докладных реестра. Настольный реестр. Протоколы. Журналы всех третей.

1798 года. Три реестра докладных. Настольный реестр. Протоколы. Журналы всех трех третей.

1799 года. Три докладных реестра. Настольный реестр. Журналы майской трети.

1800 года. Три докладных» реестра. Настольный реестр» указам». Настольный реестр» прошениям. Журналы январской и сентябрьской Третей.

Что могут» дате документы земского суда, — об этом можно судить по сделанному нами обзору некоторых из его старейших» книг.

1780 г. От этого года уцелел только «реестр докладной», не представляющей интереса. Из него, между прочим, видно, что, согласно новым порядкам», в селах учреждаются так называемые земские правления, иначе земские ратуши, начальниками коих являлись атаманы. В ведение земского суда переданы были однодворческая селения бывших Вольновского и Алешанского уездов; начальниками однодворцев являлись выборные. Помещикам указы о сборе податей объявляли атаманы или выборные.

1781 г. 8 января земский суд слушал явочной челобитной Ахтырского округа помещика, ротного квартирмистра Романа Перекрестова, «в коей объявляет» о набеге на деревню Буймеровку Ахтырской нижней расправы секретарем Вас. Филипповичем с живущими в дер. Рыботине старшинским сыном Ив. Сухомлиновым с товарищами, неведомо с каким гусаром, вооруженные и, подданных его 6 человек прибив до полусмерти, не доволествуясе1 тем, наехав ночью к его Перекрестова дому, кричали необычно, в ворота стучали и, оные отбив, под горницу набег, за оконницы рвали, сказывая при том, что дом его горит, и ее похвалками произносимыми на него Перекрестова чехали(?) неведомо куда; просит на тех его подданных о описи боевых знаков, а в похвальных на его Перекрестова словах, дабы по набегам их не учинилось худа, дачи опасной грамоты. Приказали: с оной явочной челобитной указные пошлины 25 коп. находящемуся здесь регистратору Македонскому принять и по окончании месяца в казначейство отдать, а на представленных» от него Перекрестова подданных 6 человек при сторонних людях описав боевые знаки, приобщить ту опись к челобитной, что ж оный Перекрестов просит охранной грамоты, об оном, справив по законам, выписав, доложить.

Алешня и Вольное даже после Щербининских реформ ведались особым воеводой, при котором была своя воеводская канцелярия. При введении учреждения о губерниях Алешня и Вольное переданы в ведение Ахтырского земского суда. По-видимому, Вольное и Алешня до 1781 г. принадлежали к составу Белгородской губернии.

Боровенская ратуша доносит: «в слободе Боромле квартирует два эскадрона от Ахтырского гусарского полку и довольствуются по квартирам унтер-офицеры и рядовые гусары от хозяев провиантом, через что одним боровенским обывателям не без отягощения, притом же от оных эскадронов приуготовленную обывателями для корму своего скота просяную солому в каждом дворе, сколько бы ни было, на конюшне на сечку забирают, а как изшедшего лета яровому хлебу последовал недород, то через то одним боровенским обывателям происходите всекрайнейшая обида».

Состоявшая в Харькове слободская межевая контора переведена в Белгород.

Полковником Ахтырского гусарского полка был Хорват.

Крестьяне богатых панов грабили мелких. Атаман с. Ясенового, владения действительного камергера князя Юсупова, с подданными завладел в 1775 году хутором сержанта Василия и однодворца Семена Мачулиных и, несмотря на распоряжения Вольновской воеводской канцелярии, удержал половину. В 1778 году «нарядным делом» с дубьем и прочим усиленностью своею захватил у М. хлеба 124 копы, 42 копы сена, 65 гусей. В 1780 году набежав во многолюдстве, разломали две избы и забрали 200 коп. ржаной соломы. В декабре того же года наглостно и насильно разломали 2 избы и сараи и увезли к себе.

Ктиторы Алешанской Покровской церкви жалуются на своего священника: ладон, свечи и деньги всегда находились в их ведении, а 4 декабря 1780 года священник Стешенко стоящие в алтаре два сундука, один со священными одеяниями, а другой со свечами и ладоном, топором разбил и воск себе забрал, делает из него свечи и продает, а сколько выручает, —неведомо; он же собирал на ярмарках в Ахтырке и Тростянце деньги на церковь, но в церковь не отдал.

Юсуповские крестьяне грабили проезжих. Юсупову Мартыновка и Грунька были пожалованы в 1729 г. Петром II из конфискованных имений Меньшикова.

Ротмистр Афанасий Карпов жаловался: жительствующий в с. Ясенку отставной поручик Лев Карпов поселил на его ромистра в с. Ясенку части имения подданных своих человек до 20, которые в той части имеющегося для присмотру оного ротмистра экономии атамана Василия Дуракова связав, волоча усилено в двор вычерченного поручика Карпова, прибили до полусмерти, а затем, когда приволокли во двор, оный поручик сам еще бил его плетьми немилосердно, також ездят по его ротмистра земле показанные поручика Карпова люди и дороги убивают и вспахивают его Афанасия землю.

Ахтырская нижняя расправа, ссылаясь на 5-й пункт Слободской губернии инструкции, требовала: «если где из состоящих в подушном окладе войск, обывателей найдутся кто одержимы таковыми болезнями, по коим совершенно работает, а затем и платит подушных денег не могут, оных с описанием порознь каждого болезни и их имущества, и семейства прислать в расправу».

Жалование служащим земского суда: канцеляристу 80 руб. в год, подканцеляристу 50, копиисту 40, 2 писцам по 1 руб. 68¼ коп. в треть, сторожу 15 руб. в год.

Указ Наместнического Правления исправнику об осмотре в самой скорости всех винокурен, в каких оные местах и на сколько котлов в каждой производится винное курение, и если где окажутся винокурни в закрытых местах внутри общественных, казенных лесов или по близости оных, таковые тотчас приказать снесть к прекращению могущего произойти от них общественным лесам истребления.

При объезде директором экономии некоторых казенных селений и лесов усмотрено, что многие казенные обыватели имеют свои винокурни в казенных общественных лесных местах единственно для способнШЕаго получения из оных дров, а тем самым истребляют леса и в совершенное приводят опустошение, так что оные истребя до бесконечности и найдя оный в другом месте, туда переселяются со всем домом, где строя винокурни, потомуж без рассуждения рубят лес самый годный и к строенмию удобный к сущему для целого общества разорению.

Рекрут для пехотных полков брали только с однодворческих селений. Из войсковых обывателей комплектовались только гусарские полки, бывшие слободские казачьи. Выбирали здоровых парней от 17 до 35 лет. На каждого рекрута давали кафтан сермяжного сукна, шубу, шапку, рукавицы, две рубахи, 2 портков, штаны сермяжные, одну обувь — чирики или упоки с чулками да на содержите каждого по то время, как к полкам приведены будут, на жалование денег по 3 руб., провианта: муки — по 6 четвертей, круп по 3 гарнца, соли по 6 фунтов.

Предложение наместника о назначении городничим 3 рядовых для караула и посылок при земском суде и об учреждении при уездном суде городовой гауптвахты.

Указ губернской канцелярии 1769 г. 16 декабря «В Слободской губернии винокурение производить по нижеписанной пропорции: 1) г.г. генералитету до полковника — по их благорассуждению, во сколько котлов кто пожелает и в рассуждении, что дрова и хлеб употреблять имеют на то собственные, а не покупные; 2) полковникам в 4 котла, в каковой бы пропорции ни было; 3) штаб-офицерам, також слободской бывшей казачьей службы полковникам, обозным и судьям — в три котла, какие кто имеет; 4) обер-офицерам, також бывшей слободской казачьей службы есаулам старшим и младшим, ротмистрам, полковым писарям, старшему и младшему полковым хорунжим и сотникам — в два котла таких, какие кто иметь пожелает; 5) не следующим быть в окладе унтер-офицерам, капралам, такожде канцелярским нижним служителям и подпрапорным каждому на дом его в один котел; 6) войсковым обывателям на каждую тысячу душ в 20 котлов, какой бы пропорции ни было; 7) а дабы и подданные от владельцев удовольствие вином ради собственного на них употребления иметь, то тем владелицам старшинам и прочим вино седет по привилегиям дозволено, для того владельцам, их позволите сверх той их владельческой пропорции вино седет на подданных на каждую тысячу душ в 5 котлов, а на двести и менее душ — в один котел, какой бы большой пропорции они ни были; 8) духовным чинам и великороссийским, в Слободской губернии временно торгующим, и отставным великороссийским унтер-офицерам. и прочим в Слободской губернии проживающим и кои великороссийской и чужестранных наций офицеры в обществе Слободской губернии никаких маетностей не имеют и в обществе слободском они не состоят, ни под каким видом вина не курите, а великороссийским и иностранных наций офицерам, получившим до сего в Слободской губернии маетности и причисленным потому к обществу оной губернии, в рассуждении привилегированного места, винную седку производить не воспрещается, но только по вышеописанной для всякого положенной пропорции.

Работнику взрослому цена в год 4 руб., женщине кормилице — 4 руб. в год. Палач получал по 12 руб. жалования в год из канцелярских сумм уездного и земского судов и нижней расправы.

Алешанские однодворцы жаловались на тягость своего положения по сравнению с живущими в той же Алешине войсковыми обывателями: в прошлых годах, кроме подушного оклада, рекрутских и окладных денег, никаких сборов с них не бывало, теперь же они, сверх этих сборов, платят по 5 коп. с души на содержание обывательской почты в Ахтырке и Боромле, кроме того, каждую неделю посылают по одному человеку для возки писем, для починки большого Ворсклянского моста посылают они дерево и работников, «против алешанских войсковых обывателей с обидою» однодворцы от себя для проезжающих ежечасно разных чинов содержат почту, в Алешне состоят однодворческий соляной амбар и винный погреб и клеть и для смотрения вина определяются караульные денно и нощно до 4 человек, из них же однодворцев для питейных сборов определено 4 человека, а пятый смотритель, подушный оклад однодворцы платят мало не вдвое против войсковых обывателей. Однодворцев в Алешне 594, войсковых обывателей 1155.

Указ наместнического |правления об отдаче преступников, изобличенных в кражах, грабеже и мошенничестве, чтоб они, не оставались праздными, здесь в городе людям к употреблению в ежедневные работы за заплату в день по 5 коп.

Предложение наместника об объявлении всем казенным подолянам в городах от городничего, а в селениях – от нижних земских» судов, чтобы они впредь, не затрудняясь для разбирательств по делам своим приездом в Харьков, разбирались в малых делах на словах» у людей, самими же ими в каждом селении из между себя избираемых, для такова же разбирательства учредить во всяком селении особый покой под названием приказной избы, употребляя при тех разбирательствах для письма из поселян или церковнослужителей, если сами начальники писать не умеют, в неудовольствие же, могущем быть от кого либо на такие разбирательства, просить в нижних расправах, а притом городничим» и земским исправникам в случающиеся между казенными поселянами суд и разбирательство людям самими ими между себя избираемым и нижним расправам принадлежат, отнюдь не вмешиваться, а дозволенное им начальничье и судейское покровительство оказывать единственно по делам до полиции принадлежащим между помещиками и их людьми казённого ведомства поселянам тогда только, если они на помещиков и их людей просить будут, а являющихся, с просьбами на свою собратью отсылать в нижние расправы, а расправам поступать по тому предписанному правилу. Земской суд, получил это предложение, решил: «поелику для таких словесных разбирательств с начала открытия земского суда по содержанию Высоч. о наместничестве учреждения в каждом казенном селении выбраны с общего обывательского согласия к старостам по два человека из достойных людей под названием словесных судей, кои в мелочных между обывателями делах разбирательство, чинят в устроенных земских» ратушах, то оным словесным судьям» до перемены другой находится, и если общество пожелает кроме земской ратуши устроить иной под названием приказной избы покой, то предоставить на их обывательскую волю».

При Румянцеве на содержание почты в некоторых» местах» сбиралось с души с казенных обывателей более 40 коп. Губернский и уездные предводители указывали на тягость такого сбора. Наместническое правление решило установить такой почти сбор, как при бывшей Слободской губернии, когда с обывательской души бралось по 5 коп, а с владельческих людей по 3 коп.: решено с обывателей брате по 6 коп., а с подданных по-старому 3 коп.

«Приказ общественного призрения, имея рассуждение о способах в доставлении нужной помощи тем, о коих попечение на оный возложено, как первейшая бедным лишенным к пропитанию помощь в том нужна, чтоб иметь покров, пищу и одеяние, что уже им и доставлено в г. Харьков под распоряжением того приказа, а в уездных городах и селениях от городничих и земских исправников, но поелику кроме сей первой нужды человечество подвержено другим разнообразным, в коих пособия сделать частные люди не в силах, кроме поспешествуя учреждаемым от приказа общественного призрения заведениям добровольным их подаянием, каково всякий для ближнего неимущего не откажет, хотя, отвлекаем собственными делами, оставляет то иногда без внимания, и требуется только чаще о бедном, ожидающем его помощи, напоминать ему, предложил, сделав приличные ящики и запечатав городничему своею печатью, поручите надежным и добропорядочным людям; а земскому исправнику, також ящик запечатав всех присутствующих печатями — одному из сельских заседателей, кои с теми в воскресные и праздничные дни стоя при дверях церковных, а во время ярмарков и торгов ходя по городу или селению, принимали, что кому заблагорассудится дать от любви к ближним, для чего и подписи на ящиках сделать следующие: «призрите на нища, сира и вдовицу, да наследите святилище Божие». И как сие подаяние обращено быте должно в пользу учреждаемых от приказа общественного призрения установлений, то оное по прошествии каждых 4 месяцев доставлялось бы в тот приказ, а чтоб состояние по уездам, городам и селениям в приходских богадельнях нищие не имели в нужном содержании недостатка и, шатаясь по миру, не делали жителям через безвременные иногда просьбы отягощения, то городничий и земские исправники для каждой приходской богадельни учредили б особые ящики и поручили оные тех же богаделен старостам или сторонним людям, чтобы каждый в своем приходе священник в церкви, а в удобное время и по домам ходил, испрашивая от жителей подаяние, которое и употреблять на нищих под смотрением в городах градских голов, а в селениях старост и выборных, сверх того городничим и земским исправникам найприлежнейше смотреть, чтобы в числе нищих не было тунеядцев, кои, будучи в силах что ни будь работать, от лености пристают в богадельни, таковых, ежели принимаемы будут, высылать из богаделен и отдавать в работу людям, кои за то кормить и одеть их могут, равно и таковых в богадельнях не держать, кои имеют родственников, а отсылать к оным с подтверждением, чтобы, не дозволяя им шататься по миру, доставляли все нужное, ибо в богадельне должны быте одни увечные и престарелые, со всех сторон лишенные к пропитание себя всех способов, а потому и наблюдать должно, чтоб доброе дело не обратилось во злоупотребление, благонамеренное человеколюбивых людей подаяние употреблено было прямо на тех, кому оно принадлежит». Земской суд постановил: вместо заседателей, обремененных делами, поручить ящик одному однодворцу, а в остальном поступать по предписанному; тунеядцам земской суд пригрозил штритом (содержанием под караулом на хлебе и воде).

1782 г. Очень большое количество дел о розыске беглых солдат и подданных, а также и свободных войсковых обывателей, уходивших неведомо куда. Впрочем такого рода дела составляют большую часть содержания земских журналов и на следующие годы. Очень много дел о самовольных захватах сена и хлеба на полях, порубках леса, захватах чужой земли. Дела о записи в ревизии, о казенной соли, о наборах в рекруты и о комплектовании Ахтырского гусарского полка. Много всякого рода публикаций, розысков безпашпортных, дел о взыскании подушного, об устройстве мостов и гатей, о продаже казённого вина в однодворческих селениях, о содержание почты, с изложением «кондиций», на которых почтовая гоньба сдавалась содержателям. Есть дела по доносам колодников, прибегавших к оговору других лиц зачастую только для, того, чтобы отсрочите время наказания.

Командиром слободских гусарских полков был генерал-поручик фон Энгельгардт.

Боровенская земская ратуша от лица многих боровенских обывателей жаловалась: «состояние в сл. Боромле на непременных квартирах Ахтырского гусарского полку 3 эскадронов офицеры, нижние чины и рядовые гусары, не требуя от земской ратуши квартир, на другие квартиры, когда похотят, переходят и, состоя на оных, хозяевам за провиант не платят, а довольствуются от них хозяев всем потребным с немалою им обедою, а сверх того они хозяева всякий своему постояльцу на конюшни носят обед и ужин, також оных эскадронов гусары у обывателей, у кого ни сыщут, берут не малым числом ржаной, удобной для корму их собственного скота соломы безденежно, також взимают у хозяев мешки и рядна на конюшни незнамо на что и оные у них гусаре остаются без отдачи тем хозяевам и выбирают семя конопляное и гречиху ж прозивают как на базару, так и по домам лошадям фосты и сверх того сами собою на кравешни и шевни, тож для обучения экзерциции гусар что наилучшие покои занимают, не требуя отводов, и в оных обучаясь, ружьями делают не малое повреждение, выкапывают избах глубокие ямы, отчего печи разваливаются, и для того обучения ночным временем берут у хозяев свечи усилено и безденежно, также дрова и оным хозяевам чинят притеснения, что по нынешнему зимнему времени оные хозяева принуждены мимо свои в другие дома с женами и детьми переходить, и занимают оные служащее у обывателей по винокурням котлы, варят в оных для мытья лошадей табак и палют для того хозяйские дрова, отчего им обывателям убыток и в произвождении винной сетки остановку чинят, також забирают по винокурням барду и до винокурен лошадей поить водят».

По поводу учреждения сельских начальников и приказных изб земской суд решил: «хотя по открыли Харьковского наместничества прошлого 1780 г. в декабре месяце здешнего уезда в казенных слободах по обширности их селений, за неполучением на посланное из сего суда в наместническое правление того ж 1780 г. октября 30 дня представление в резолюцию указа, для подлежащих в тех слободах и в приписных ко оным селениях по насылаемым из сего суда указам и другим повелениям исполнений, к собранно казенных податей и для мелочных между поселянами словесных разбирательств по выбору от общества атаманы, а в однодворческих слободах выборные, и в помощь им по два человека под названием словесные судей назначены были, но напротив того по полученному из Харьковского наместнического правления на имя здешнего земского исправника 1781 г. мая 6 дня указу о имении во всяком казенном селении но одному старосте или выборному, от их обществ с их согласия зависящему выбором, по великости слобод ежели обыватели пожелают выбрать по два или три человека, в том им не запрещать, но предоставить к их воле, оные атаманы в казенных селениях переименованы старостами, а в однодворческих селениях и по великости слобод остались выборные и в помощь оным старостами и выборным во всяком селении для мелочных обывательских и однодворческих просьб разбирательств по 2 человека из постоянных людей, от коих в построенных до сего земских ратушах о предреченном исполнение происходит, то и ныне, в силу вышеупомянутого предложения, в казенных войсковых и однодворческих селениях вместо сельских начальников нынешним старостам и выборным как до они, будучи в том звании по выбору от всего общества, во всяких должных исправлениях и начальствуют, да к ним в помощь, поелику они из селения от своей должности частократно по разным казенным и другим надобностям в отлучке бывают, в сходство вышеописанного из наместнического правления указа к неупустителеному в больших слободах по разным исправлениям течение, а. особливо для случающихся в малых делах на словах при выбранных от просителя и от ответчика разбирательств выбранным из между собрания двумя человекам находитись, також и земские ратуши, в коих по разным интересным и гражданским делам безостановочное исполнение и в случающихся между поселянами малых претензиях словесное разбирательство чинится, переименовать приказною избой, поелику общества по вопросу земского исправника объявили, что они без построения особого к словесным между ними разбирательствам покоя теми прежними ратушами, а ныне переименованными приказными избами будут довольны; о таковых случающихся в малых претензиях словесных разбирательствах журнальную записку с ведома начальника чините находящимся в тех селениях от их же общественного приговора и на их содержании сельским писарям».

Прапорщик Карпов жаловался на подданных поручика Карпова: «сего 1782 г. февраля 1-го дня его Карпова люди наехали с нарубанными воровски на санях селидобным мелким дубовым и липовым лесов поручика Ф. Карпова поданного его Андр. Козленко, которого, взяв с тем лесом, с саньми и лошадью, вели к нему в сл. Боромлю, и не доезжая 4 верст до Боромли, догнав тех его людей, подданные означенного пор. Ф. Карпова два человека с держащими в руках своих топорами и дубинами, взятого с нарубленным лесом Андр. Козленка усилено на дороге отняв, стращая его людей, если не отдадут, топорами до смерти порубить, и нарубанный воровски лес с саней на той дороге сложа, с порожними саньми и лошадью с собою увели в сл. Жигайловку».

Старосты выбирались на год обществом при собрании в приказной избе.

Однодворцы Алешни Горяистовы, ссылаясь на свое несомненно дворянское происхождение, жалуются на положение их в оклад.

1783 г. Доношения гусарского капитана Бедряги: купил он г. Путивля у купца Петра Калугина крепостную девку Матрону с незаконным её сыном за 55 руб., деньги уплатил, а крепости на девку и её сына, не получил.

Отставной прапорщик Перекрестов-Осипов вызывался в суд за то, что проезжал через Богодухов «не по чину его, коляскою четырьми лошадьми с двумя передовыми вершниками».

Отставные гусары, не выслужившее 15 лет и не имевшее ран, записывались в подушный оклад.

За подданных подушные платили помещики.

Указом наместнического правления велено: «1) нищих и калек из войсковых обывателей и подданных черкас, причисленных к богадельням в здешнем уезде, освидетельствовать сему суду при одном заседателе уездного суда, нижней расправы, а также при лекаре, кто и какими болезнями одержим и кои имеют дома, земли и родственников, а затем сколько совершенно окажется таковых, коих по силе Слободской губернии инструкции полагать в оклад не велено. 2) О священно и церковнослужителях, какие из них действительно остаются без посвящения и рукоположения и не находится ли из них кто в Харьковском коллегиуме в училищах и какие точно живут праздными, потому ж сему суду истребовать верные сведения от духовных правлений или правителей, так чтобы во всяком приход оставя одно штатное церковников число, о прочих, остающихся заштатными, каждого точное во употреблениях упражнение и состояние весьма ясно было известно, для чего с приложением о тех церковниках присланной из казенной палаты ведомости сообщено в Белгородскую духовную консисторию с требованием, дабы благоволено было в скорейшем исполнении могущих происходите от нижних земских судов и городничих требований всем духовным правлениям сделать строгие предписания. 3) О разночинцах, яко то греках, арменях, цыганах и прочих званиях, коим особливая именная ведомость приложена, кто из них какими пользуется привилегиями и преимуществами и не можно-ли положить их в равный с государственными крестьянами оклад, исследование о сем точностью и отобрание желания, куда они хотят вступить, т. е. в купеческое или мещанское звания, поручено сему суду, и по исследовании и разбирательстве о каждом звании, делая особые именные ведомости с отметками против каждого имени требуемых объяснений, доставите в казенную палату в самоскорейшем времени».

1787 г. Ордер Норова Ахтырскому исправнику от 30 октября 1784 г. об отоплении квартир Ахтырского гусарского полка: «снесясь с Ахтырским городничим, учините общее положение, каким образом но самой необходимости, дабы ин городские, ни уездные жители никакого отягощения не имели, доставлять дрова для означенных квартир, состоящих особо от хозяев, держать однако ж во всем том полковничьей инструкции и наблюдая, дабы под видом сей надобности на другие излишности дрова отнюдь употребляемы не были, что ж следует до таких квартир, в которых квартирующие вместе с хозяевами помещаются, или хотя в особом покое, но в одной связи, таковые в то положите входите не должны, но следуют и отапливаемы быте хозяйскими дровами». Положение в Ахтырке сделано было такое: полковому штабу Ахтырского полка в зиму на каждую печь по 4 сажня, а именно, полковнику — 4 печи на собственное его употребление, две печи для его караулу и людей, 2 печи на канцелярию и ординарцам, итого на 8 печей 32 сажени; подполковнику — 3 печи на собственное его употребления, 2 печи для караулу и его людей, итого на 5 печей 20 саж., а как в г. Ахтырке два подполковника квартируют, то на 10 печей 40 саж.; майору — тож, что и подполковнику, на 5 печей 20 саж., на 4 мастерские, на 2 школы и для трудно больных на 3 квартиры, итого на 9 печей 36 саж., а всего на 32 печи 128 саж.

В 1787 г. городничий писал: «здешнего легкоконного полку штаб-квартиры и лазарет через прошлые 1785 и 1786 года, без малейшего от уезда вспомоществования, одного Ахтырского общества от поселян с немалым и весьма чувствительным им отягощением по недостатку своих лесов большею частью из покупного теми дровами довольствуются, и ежели на далее городу для отапливания тех штабских квартир, караулен, мастерских, школ и лазарета доставлять на требуемое полкам до 50 печей число, могут прийтить в крайнее изнеможение».

При возвращении Екатерины из Крыма Ахтырский уезд должен был доставить 24 лошади и 8 погонщиков со всеми принадлежностями. На погонщиках великороссах должны быть кафтаны красного фабричного сукна русским покроем с белым шнурком, кушаки штаметовые зеленые, шапки зелёные суконные с околышем черным овчинным и с белым шнурком, рубашки с косым воротом и белою медною пуговкою, портки пестрядинные, чулки шерстяные с зачесами, сапоги русские, рукавицы яловичные кожаные, а па зимнее время полушубки под кафтаны. На малороссиянах: вместо кафтанов куртки красные, шаровары зеленые, шапки круглые малороссийские зелёного сукна с околышем черной опушки, рубахи обыкновенный холстяные с прямым воротом, сапоги малороссийские и для зимы под куртку полушубок. Ни войсковые обыватели, пи однодворцы своих лошадей не посылали, а нанимали курских ямщиков.

В Алешне однодворцы-великороссы не объединялись с малороссами даже и в- административном. отношении: здесь было две приказных избы; одна войсковая, а другая однодворческая.

1788 г. Рапорт Жигайловской приказной, избы: многие жигайловские обыватели по неурожаю в пропитании имеют крайнюю нужду, для чего не повелено ль будет таковым обывателям продать или заставить друг другу пахотной земли или леса по частке на продовольствие семейства и на заплату казенных податей. Земской суда приказал: «послать в Жигайловку приказ, что требующим тамошними обывателям для изъяснённых резонов продавать земель своих и лесов за силу запретителеных указных повелений никому и ни под каким образом не можно, в чем оной приказной избе строжайше в подтверждается неослабно наблюдать; дабы никто с обывателей, и ни под каким предлогом земле, и лесов, кои ныне именуются казенными, ни тайно, ни явно не токмо продавать, но и закладывать не отваживались, ибо если кто на сие поступит, то таковые, а за несмотрение и старосты отданы будут под суд, и приказать всем тамошним обывателям, а за ними и от приказной избы смотреть, чтоб они в земледельчестве не ленились и старались бы приумноживать к хлебопашеству свой труд, а неимущие должны для продоволествия себя зарабатывать у имущих или требующих на то людей, как сие обыкновенно и напред его между таковыми людьми происходило, а дабы и в прочих казенных селениях единообразно с казенными жителями, поступлено было и к продаже и закладу земель допущаемы не были под ответом и взысканием за несмотрение с выборных старост, — об оном к непременному исполнению и во все приказные избы предложите приказами».

Норов умер 27 января 1788 г.

Распоряжения об описи имущества упраздненного Ахтырского монастыря. 3 июля з. с. решил: «как уже в Ахтырском Троицком монастыре строения, церковная, утварь, одеяния и прочее имеющееся при нем, что на лицо явилось, все без остатку здешним земским исправником и стряпчим корнетом Германом описано, то по оной описи все то монастырское отдать в ведомство Ахтырского духовная» правления».

Указ наместнического правления, коим запрещается селитрозаводчикам продавать свою селитру кому бы то ни было, кроме Шостскинских пороховых заводов, по установленной ими цене.

Последним Ахтырским воеводою в 1780 г. был надворный советник Кушелев; а воеводским товарищем Шенгелидзев.

Дело между адъютантом Иваном Сибилевым и протопопом Максимом Яновским о роброне, взятом самовольно протопопом с гроба после похорон полковницы Шагаровой «по здешнему обыкновению».

Скандальное дело о иеромонахе Ахтырского монастыря Варсонофия, застегнутом с женщиной in flagnanti delictu и повешенном оскорбленным мужем.

Сельские заседатели в земском суде — дворяне; а не крестьяне: прапорщики Кундин и. Бондаревский. Явление это бывало, очевидно, не редким. Так в журналах земского суда за 1791 г. в качестве сельских заседателей подписываются корнет Садовский и прапорщик Руденков.

Богатейшими помещиками уезда были два майора Надаржинских, за которыми числилось 2506 душ да в Никитовке 401 душа, затем майор Марков, за которым, было 745 душ.

1791 г. 27 мая. «Ахтырской нижней земской суд, слушав Хухрянской приказной избы репорт, коим прописывая: оной приказной де избе дошло до сведения, что хухрянские войсковые обыватели Петр Деничин, Яков Лазоренко, Константин Олендар, Пантелеймон Цехмистро и Василий Яковенко записались самопроизвольно тайным образом в черноморские козаки и, находясь во оной слободе Хухре, делают денным и ночным временем своевольные распутства и непристойности, с числа коих один Василий Яковенко сего месяца 25 числа, пришед в церковь Николаевскую с заряженным пулею пистолетом в непристойном образе, по какому ж повелению они обитатели в черноморцы записались, приказной избе неизвестно, а как они казенными податьмы и по ревизии состоят по слободе Хухре, а притом еще им по очередным спискам и в рекрутской набор очередь следуют, на которых смотря распусченую жизнь, и другие многие из обывателей волнуясь намеревают записыватца в черноморские козаки, и дабы в таком случаи от такова своеволства непоследовало иногда каково между жителми возмущения и побегов, для того об оном сему суду доносит на рассмотрение, причем и те самоволно записавшиеся в черноморские козаки обыватели пять человек к должному с ними поступлению притом репорта присланы, по которому в силе учиненной резолюции означенные присланные обыватели Петр Денчин, Яков Лазоренко, Костантин Олондар, Пантелимон Цехмистро и Василий Яковенко, в присутствии сего суда допрашеваны и показали: сего де маия 9 дня с ных Петр Денчин и Яков Лазоренко, послихавши от хухрянских жителей, бывших в городе Ахтырки в Николаевской ярмонке, что жителствующий в городе Ахтырки черноморского войска старшина Иван Танский вызывает охотников в черноморские козаки, и по тому слуху ани Денчин и Лазоров в двоих пошли в город Ахтырку и, пришедши в дом к оному Ивану Танскому, как ево тогда в доме незастали, то обратно и пошли в домы свои в слободу Хухру, и пригласив к себе и оных Цехмистренка, Олондара, Яковенка да проживающего в слободе Хухре котелевского обывателя Николая Кодинца, всех их шесть человек, согласившись, пошли в город Ахтырку прямо к оному Ивану Танскому в дом ево, которой их всех вспрашивал, желают ли ани в черноморские козаки, уверяя их, что в той службе будет харашо, на что ани ему все единогласно сказали, что желают записатся, причем с них Петр Денчин сказал ему, что не будет ли от здешней каманди какого воспрещения, то он Танской сказал, что никакого воспрещения не будет, ибо де он имеет у себя такой указ, что всякого может записать, и служба де все равно Государева, почему он Танской и записал их каждого по имени и прозванию и сказал им, что теперь надобно по черноморску подбрыть головы, и егда они отвечали, что нам надобно, так изделают, то он Танской тот час сыскал чрез посыланного своего малчика цилюрника, коего ани имени и прозвания незнают, которой по приказанию его Танского и подбрыл им головы на подобие черноморских козаков, и сам он же Танской указал своеручно оному цилюрнику, как оставыть у каждого на средине головы чуприны долгие, что тот цилюрник и зделав, и зато он Танской велел им заплотить тому цилюрнику, почему ани и заплатыли ему каждой по две копейки; и притом он же Танской приказал им, чтобы ани приходили к нему на будущих зелених святках для взятья их з собою и весть к кошевому атаману, и велел, чтоб были верховие лошади, кто вспоможется, и у каждого дротики, что все по приходе от него в слободу Хухру и намерены были ани исправлять, как же увыдели их подстриженных хухрянские обыватели и известились, что ани записались в черноморские козаки, то многие женатые и холостие обыватели соглашались итыть к нему Танскому к запике в черноморскую службу, но ходил ли кто к оному Танскому для записки, — про то ани знать не могут; а сего майя 26 числа узнав о таковом их намерении, хухрянской староста Иван Финенко забрав их пять под караул и представыл при репорте в земской суд, шестой же товарищ их Кодинец, как он котелевской обыватель, невзят и остался ныне в Хухре в отчима своего обывателя Григория Олондаря. Вышепомянутой же Василий Яковенко сказал, что сего майя 26 дня в воскресенье, взявши он пистолет заряженной, пошел с оным к реченному товарищу своему Николаю Кодинцу, но как ево в доме незастал, то с оным пистолетом и в церковь Николаевскую, в которой в то время литургия божественная отправлялась, входыл, держав оный пистолет в рукаве своем, объявляя притом, что он якобы никаково ни на кого худого умыслу не имел. И в том допросе Петр Денчин как умеющий грамоте, сам за себя и вместо вышепоименованных товарищей своих по их прошению подписался. По выслушании которого допроса посланным к здешнему городничему господину капитану Мандрикину сообщением требовано, чтобы он благоволил, сыскав жительствующего в городе Ахтырки, как допросом оны обыватели показали, черноморского войска старшину Ивана Тайского с имеющимся у него о записи в черноморские козаки указом для действителеного узнания такова повеления прислать в сей суд, почему от него городничего помянутой Танский и прислан был, и на вопрос ево в присутствии  сего суда присутствующими о предъявлении ему как о звании и о чине своем письменного вида, так и о записке обывателей в черноморские козаки имеющегося повеления, он Тансюй отвечал сими словамы, что о знании и чине ево известно здешнему городничему Мандрикину, а о записке в черноморские козаки никакого повеления у себя он неимеет, но в рассуждении де надобности в войске черноморском к службе людей всякого желающего к нему являющагося может он записать и дать ему наставление, каким образом итыть в черноморское войско, как то и вышеозначенных пришедших к нему з слободы Хухры обывателей, объявивших свое желание, в черномоские козаки записал, и по их же желанию, а по ево позволению сысканным цилюрником и волосы им на головах подбриты по подобию черноморских козаков, и сказано было от него оным записанным, чтобы ани были в готовности к Тройцену дни, ибо де он на тех днях в войско Черноморское отправляется с ными. Хотяж от него Танского требовано присудствующимы сего суда, чтоб он о вышеписанном от него обстоятельств показал письменно, точию он не дал, а сказал: ежели суд захочет, пусть на ево, куда надлежит, представляете. Того ради приказали: в рассуждении такова неоснователного помянутого называющего себя войска Черноморского старшиною Ивана Танского словесного ответствия и непредъявления о своем звании и чине никакого писменного вида, и что он и сам словесно в присудствии сего суда обявыл, что о записке в черноморские козаки никакого повеления неимеет, почему и подал о себе сумнение, а потому он Танский поступал возмущать народ и записал вышесказанных хухрянских обывателей якобы в черноморские козаки, неимевши на то указного повеления в противность законов, а сии, как простолюдины, на то склонились также в противность указов, но дабы присечь им путь, чтоб немогли ани по таковому ево Танского хвалшивому вербованию в неизвестную службу бежать, а на них смотря и другие обыватели неучинилиб того, ибо со всех войсковых казенных обывателей комплектуются здесь одне толко слободские легкоконные полки, для того оных присланных хухрянских обывателей пяти человек, яко то Лазорева, Пантелимона Цехмистренка, Константина Олойдаря, Василия Яковенка и Петра Денчика, по показанию их записавшимися в черноморские козаки к поступлению с ными за таково самоволстве по законам отправыть их к суждению в Ахтырскую нижнею расправу при сообщении, и с подленным их допросов, а к здешнему городничему господину капитану Мандрикину сообщать с тем, дабы благоволил реченного проживающего в города Ахтырки называющего себя старшиною Ивана Тайского, как он объявыл, что о звании и чине ево известно ему городничему за таково неуказное ным вербование с казенных обывателей в сказанную службу, неимевши о том у себя никакого повеления, к надлежащему об нем рассмотрению и поступлению с ным по законам отправыть ево от себя куда надлежит, в хухрянскую ж приказную избу послать указ к велеть от оной всем тамошним жителям немедленно с прочетом объявыть, дабы ани несмотря на таково содеянное вышепоименованными хухрянскими обывателями своеволное и неповелителное указамы в неизвестную службу пожелание, неимели никакого возмущения и на то отнюдь непоступали под опасением, ежели и еще кто таковую продерзость зделает, то и те к суждению отослали, быть имеют, притомже оной приказной избе велеть проживающего в слободе Хухри в отчима своего вышеписаннаго записавшегося в козаки товарища их котелевского обывателя Николая Коднипа сыскав, прислать в сей суд под караулом для отправлении ево ко определению на прежнее жилище в Краснокутской земской суд, и о сем к сведению в Харьковское наместническое правление донести репортом.