© Андрей Парамонов

Сегодня трудно представить нашу жизнь без железной дороги, как впрочем и других средств цивилизации. Но было время когда никто даже не предполагал передвигаться по земле с такой скоростью. Большинство людей населяющих Харьковскую губернию не имело ни малейшего представления об этом виде транспорта, а незначительная часть высшего сословия уже воспользовавшаяся им в Петербурге, не могла влиять на общественное мнение. Тем не менее, когда в 1863 г. создавалось акционерное общество Курско-Харьковско-Азовской железной дороги, именно эта часть населения старалась активно помогать в ее создании. Концессию на строительство учредитель акционерного общества Самуил Соломонович Поляков получил 1 марта 1868 года, тогда же его сторонники в Харьковской губернии активизировали свою деятельность в плане покупки земельных участков частных лиц, по которым должна была пройти железная дорога. 

Настроение царило у людей приподнятое, многие просто дарили эти участки, делали пожертвования (частному обществу) ожидая скорого благополучия. Харьковское губернское земство уговаривало землевладельцев продавать земельные участки как можно дешевле. Харьковское городское общество выкупило за свои средства 18 десятин земли Архиерейской левады у Харьковской духовной консистории и предоставило для строительства железнодорожной станции акционерному обществу бесплатно 13 десятин.

Однако уже в начале 1869 г. эйфория вокруг железной дороги начала утихать, виной всему стал скандал вокруг строительства железнодорожной станции Харьков. Самуил Поляков, наблюдавший за строительством дороги, увидел, что для станции мало места и начал судиться с Харьковской думой, но суд проиграл в чистую, как в Судебной палате, так и в Сенате. Обращался Поляков и в Синод, желая получить еще часть Архиерейской левады, хотя бы за деньги. Позже, железная дорога в отместку Харьковской городской думе не стала делать барьеры в городском саду, а подвоз камня для городских мостовых стала осуществлять по ценам чуть не в два раза выше, чем частным лицам. 

Земли для постройки линии акционерное общество К-Х-А железной дороги южнее Харькова стало покупать в 1868 году. Тогда как большинство землевладельцев и обществ крестьян продавали землю по предложенным ценам, или даже передавали вовсе бесплатно, то, например, Тарановское сельское общество наотрез отказывалось продавать землю не менее чем за 200 рублей серебром за десятину. Поляков решил оставить решение этого вопроса после того как договориться с другими владельцами. Однако уже и дорога подошла к Тарановке, а крестьяне все упирались, в итоге Тарановское общество выручило за десятину по 300 рублей серебром.

На территории современного Первомайского района Харьковской области в 1868 году для К-Х-А железной дороги продали земли братья бароны Фёдор и Михаил Павловичи фон Раден, вдова коллежского советника Августа Афанасьевна Ильенко, майор Григорий Иванович Щербаков, крестьяне 1-го и 2-го Сивашского, Николаевского, Беляевского обществ[1].

Землевладелец генерал-лейтенант Александр Фёдорович Лихачев передал земли под железную дорогу бесплатно, рассчитывая на преференции другого рода – устройство железнодорожной станции 3-го класса на территории его земельной дачи. Это позволило бы сдавать в аренду под складские помещения торговцам и перекупщикам хлеба, самому отправлять необходимые грузы, в том числе выращенные в имении зерновые. Как входящий в свиту императора, Лихачев предполагал, что настанет время и особы царствующего дома могли посетить его имение.

И хотя в имении Лихачевых царственные особы не бывали, но на перроне станции Алексеевка (Лихачево) сходили со своих вагонов царственные особы, в том числе императоры Александр II, Александр III и Николай II. Вот, например, 8 августа 1913 года в 20 часов 7 минут на станцию Лихачево прибыл императорский поезд, здесь собралось до 2000 человек крестьян с местным духовенством. При подходе поезда крестьяне пели «Боже, Царя храни» и «Спаси Господи, люди, твоя». Император Николай II изволил выйти на площадку вагона и милостиво отвечал на приветствие народа. Духовенство благословило поезд крестом и иконами, окропило святой водой. Государыня императрица, наследник цесаревич и великие княжны находились у окон вагонов и милостиво кланялись. В 20 часов 16 минут поезд отошел от станции Лихачево[2].

Генерал Лихачев построил вблизи станции постоялый двор, по сути меблированные комнаты с кухней, где можно было остаться на ночлег или арендовать квартиру на длительное время. Известны случаи, когда квартира нанималась на целый год в течение нескольких лет подряд.

Железнодорожную станцию, расположенную на территории имения А. Ф. Лихачева первоначально назвали «Алексеевка» – по волостному центру, расположенному в 6 верстах от линии железной дороги. Станция Алексеевка считалась до 1885 года крупнейшей после Харькова, а позднее крупнейшей после Тарановки. Здесь были построены железнодорожные мастерские, небольшой поселок, состоящий из одной улицы где проживали железнодорожные служители, а также приспособления для заправки паровозов дровами, углем, водой. Пока заправлялись паровозы, пассажиры, среди которых были императоры, их семьи, высочайшие сановники Российской империи, обедали в буфете где подавали отличное шампанское и горячие блюда.

Надо сказать, что буфет не приносил той выгоды, на которую рассчитывали арендаторы. Более того, принимая в аренду буфет у начальник К-Х-А железной дороги, каждый арендатор обязывался принимать на себя платеж по недоимкам предшественника. К 1899 году недоимки окладных сборов при содержателе Захаревиче составили 305 рублей 10 копеек по уездным сборам, 86 рублей 56 копеек по губернским сборам, пенными сбора в уезд 308 рублей 57 копеек, и пенными в губернию 89 рублей 28 копеек, а всего: 789 рублей 51 копейку[3].

После запуска движения на линии Харьков-Ростов 23 декабря 1869 года большинство населения еще опасалось пользоваться услугами нового вида транспорта. Простой люд Харьковской губернии хотя и не прочь был воспользоваться услугами железной дороги, но никак не мог понять, почему нужно было платить за это деньги. Управляющий К-Х-А железной дороги вынужден был ввести систему штрафов за безбилетный проезд, получить который тоже было не просто. Пришлось договариваться департаментом полиции об организации полицейских постов на станциях, а позже и в составах. Позднее к проблемам К-Х-А железной дороги добавились участившиеся кражи, пришлось ввести в каждый состав и сыскных агентов.  

Сами железнодорожные станции и грузы которые хранились при них периодически подвергались грабежам, несмотря на наличие постов полиции. Происходили и убийства и другого рода происшествия, в итоге пришлось организовывать и пост от жандармерии. Неоднократно жандармы рискуя собственной жизнью спасали зевак и потерявших равновесие пассажиров на перроне. Станция Лихачево не была исключением, в разного рода сводках полиции и газетных публикация можно найти упоминания о происшествиях связанных с ней.

Вот 14 сентября 1891 года в 22.00 отпустив товарный поезд № 24 расписался в сдаче дежурства и сидя на диване застрелился из револьвера помощник начальника станции Алексеевка (Лихачево) Смородский. Он был не окончившим курс студентом ветеринарного института, жаловался на плохую жизнь, оставил записку своей сестер, чтобы в его смерти никого не винили[4].

А вот из оперативных сводок по Харьковской губернии, 9 марта 1913 года с целью ограбления у станции Лихачево был убит Преображенский волостной старшина Пётр Гура. Дело было раскрыто после того, как агенты сыскной полиции Семён Колесников и Иван Яворский за собрание агентурных сведений потратили 15 и 20 рублей[5]. Убийцей оказался Емельян Хрустенко, арестованный 26 марта 1913 года.

Первая же зима 1870 года показала, что железная дорога приобрела для полотна слишком маленькую по ширине полосу, в степной местности сильные и частые вьюги создали на полотне огромные снежные заносы. Движение останавливалось иногда на несколько дней. И снова начался процесс покупки у частных владений земли, который проходил уже не так гладко. Договориться удалось лишь с правительством, которое обязало сельские общества, расположенные на казенной земле выделить необходимую ширину для устройства драневых щитов, служащих защитой от заносов. Частные лица считали не только возросшую цену земли, но и оценку приплода деревьев и даже клубники.

Вообще, если говорить о стоимости земли в Харьковской губернии, то цена на нее выросла в первый же год начала движения с 35 рублей ассигнациями до 35 рублей серебром, что как минимум в 3,5 раза больше. А на 1885 г. стоимость земли достигла 300 рублей серебром. Изменилось и использование земельных наделов, особенно крупными землевладельцами. Прежде доставка хлеба на ярмарки была для них настоящей проблемой. Нанималось большое число фур, погонщиков, нужно было везти продовольствие и фураж для них. Теперь же покупатели хлеба стали устраивать склады и амбары прямо на станциях. Зерновое хозяйство начало вытеснять скотоводство. Ушло в небытие чумачество, а вместе с ним и воспроизводство особой украинской породы волов. Стали безжалостно распахиваться степные сенокосы, дававшие ранее лучшее в мире сено. В дальнейшем это стало приводить к обмелению рек, эрозии почвы, изменению климата. 

Одной из первых наиважнейших проблем железной дороги стали жертвы среди населения и пассажиров. Население использовало железную дорогу как пешеходную, удобно и быстро можно было пройти в распутицу до соседних населенных пунктов. Особенно часто попадали под поезд пьяные, и по правилам им были гарантирована медицинская помощь и пособие. Пассажиры больше всего страдали от аварий, уже в 1871 году таких аварий было четыре, крупнейшая из них произошла 16 июня с пассажирским поездом № 3 Харьков-Таганрог, сошло с рельсов 7 вагонов, один пассажир был ранен. В дальнейшем число аварий не уменьшалось не в последнюю очередь от уничтожения сельским населением полотна железной дороги. Скручивались болты и гайки, а в отдельных случаях уносились и рельсы. Только за 1878 год было унесено с путей 17 рельсов, более 300 гаек и более 200 болтов. 

Но все это для частных акционеров К-Х-А железной дороги было еще терпимо, пока Харьковское губернское земство не подняло вопрос о беспорядках, происходящих на железной дороге. Причиной недовольства стали частые жалобы пассажиров на пропажу грузов, без возмещения убытков, бесконтрольные завышенные тарифы, устанавливаемые кондукторами, поборы и штрафы с пассажиров. Правительственная комиссия обязала акционеров ввести жесткие тарифы, систему страхования, компенсационные выплаты. Довершило беды акционеров крушение царского поезда у станции Борки 17 октября 1888 года, чудо спасшее императорскую семью, очевидно спасло и владельцев дороги. Все беды закончилось для частных акционеров 24 декабря 1890 года, когда К-Х-А железная дорога перешла в казенное ведомство Российской империи. В 1891 году железнодорожная станция Алексеевка была переименована в Лихачево, в память об умершем в 1887 году генерал-лейтенанте Александре Фёдоровиче Лихачеве, так она именуется и сегодня.

Между тем и в самом волостном центре селе Алексеевка ситуация стала меняться с развитием железнодорожного транспорта, фактически с 1872 года торговля скотом сводится к минимуму, на первый план выходит торговля хлебом. При этом самую значительную торговлю хлебом ведут крупные землевладельцы южной части Змиевского уезда и крупные селения: Алексеевка, Преображенское, Закутневка, Лыговка, Верхний Бишкин. В Алексеевке и на станции Лихачево теперь постоянно пытаются проживать торговые агенты скупающие хлеб, где с 1880-х годов устроены многочисленные склады и площадки для хранения хлеба. Возникает конкуренция между местными купцами и агентами, последние были главным образом евреями, что выливалось в многочисленные споры и доносы и выселение евреев в черту оседлости, в соседний в Павлоградский уезд Екатеринославской губернии. 

Особенно обострилась борьба между представителями зерно трейдеров в начале XX столетия. Вот, например, история Михеля Соломоновича Вильнянского, мещанина города Екатеринослава, который проживал на станции Лихачево с 1897 года как агент фирмы «Луи Дрейфус и К°». В 1901 году фирма прекратила свои операции на станции Лихачево, Вильнянский лишился должности, но продолжал проживать при станции занимаясь торговыми операциями по доверенностям купцов и торговых фирм. Несмотря на незаконность проживания в Змиевском уезде и Харьковской губернии, он с семьей Песей Моисеевной и детьми Соломоном, Раисой, Кларой и Либой обзавелся домовладением при станции Лихачево и подал прошение в 1907 году об официальном разрешении проживать в этом месте[6].

Между тем на Вильнянского поступило анонимное письмо губернатору, дескать евреи на станции Лихачево мешают торговле русским людям, под чужими именами арендуют земли, подкупают власти, собирают на сборища студентов. Рапорт пристава 1-го стана Змиевского уезда Крамаренко от 2 октября 1907 года прояснил ситуацию. По его словам Вильнянский арендует квартиру на постоялом дворе дворянина Константина Лихачева за 200 рублей в год. Работает по доверенности от Павлоградского купца 1-й гильдии Й. М. Гомельского. Арендует также у Лихачева складское помещение, строит на станции Лихачево керосиновый склад по доверенности Торгового дома «Нобель». Скупает хлеб на станции Лихачево, а также выезжает скупать на соседние станции Панютино и Лозовая, доходы от скупки хлеба составляют от 500 до 1500 рублей в год в зависимости от урожая. Компаньоном его считается мещанин г. Мстислав Могилевской губернии М. Х. Юсфин, который в прошлые годы состоял под подпиской Харьковского окружного суда и был выслан из Харьковской губернии. Что до сборищ, то пристав пояснил, дескать у него бывают евреи, которые живут по соседству и в селе Алексеевка: мещанин г. Двинска Витебской губернии Д. В. Гурвич, мещанин г. Одессы Б. Р. Шварцберг занимающийся скупкой зерна, земской врач 5-го медицинского участка Бенцион Беркович Фризман, провизор Иосиф Шлемович Плотичер, аптекарский ученик Невах Шоломович Розенгауз. Также бывали ранее высланные: мещанин г. Переяслава Л. Е. Гильперин и мещанин г. Кременчуга И. А. Малец. Несмотря на положительный отзыв пристава, губернатор отклонил ходатайство Вильнянского и его выслали в город Павлоград, где у него имелся одноэтажный деревянный дом.

Но на этом история Вильнянского не окончилась, 28 июля 1909 года на него написал заявление Харьковскому губернатору мещанин г. Павлограда Леонтий Яковлевич Каневский, еврей-выкрест, который принял православие. В заявлении говорилось, что Вильнянский по прежнему живет на станции Лихачево подкупая полицию. Помимо этого Каневский обвинял Вильнянского в том, что он содержит в своих руках всю хлебную торговлю на станции Лихачево, обвешивает и обманывает простодушных крестьян, не допускает к торговле никого, бойкотирует выкрестов[7]. Вильнянскому пришлось снова покинуть станцию Лихачево, но только лишь на время. В последующие годы он по прежнему пытался вести свои торговые операции в Алексеевской волости Змиевского уезда.

Действительно, это было, что называется «хлебное место»! В 1880-е и последующие годы село Алексеевку называют торговым селением, проживающие здесь торговцы скупали весь хлеб с окрестных населенных пунктов на 25-30 верст в округе. При этом купцы зарабатывали на оптовых покупках хлеба не более 5 копеек с пуда, хотя перевозка на станцию Лихачево обходилась почти 2 копейки за пуд[8]. Видя, что гужевой извоз и доставка грузов на станции Лихачево дает неплохой доход, почти треть населения села Алексеевка перешли от хлебопашества к этому виду промысла.

Торговля хлебом производилась в Алексеевке только за наличный расчет, и объем таких продаж за год превышал миллион рублей. Зерно выращенное в степной части Змиевского уезда было очень высокого качества, почувствовав интерес к выращенному здесь хлебу даже, простые крестьяне, прежде чем продать его, неоднократно обращались в волостное правление, ездили в Змиев, а то и в Харьков, чтобы узнать выгодные цены на него. 

До конца XIX столетия в округе 20-30 верст у железнодорожной станции Лихачево было несколько землевладельцев из числа бывших помещиков-дворян. Помимо Лихачевых известны: Афанасьевы в селе Булацеловке, Беляевы в деревне Беляевке, Ильенковы в деревне Зеленой, Новохатские в деревне Даниловка, Ковалинские в селе Отрада, Орловы в деревнях Степановка и Александровка, Хлоповых в деревне Николаевка, Илляшевичей в деревне Грушина. За исключением Хлоповых, Лихачевых, Новохатских и Илляшевичей земли дворянских имений сдавались в аренду крестьянским обществам и частным арендаторам, а позднее продавались и как результат дробились на мелкие части 30-50 десятин, что сказывалось на урожаях зерновых.

Один любопытнейших персонажей истории нашего края был капитан-лейтенант Лев Васильевич Илляшевич (23.09.1845, Ревель – 7.07.1914, Харьков). Потомственный дворянин, закончил Морской кадетский корпус, служил на военных кораблях, участвовал в заграничных походах. В отставку вышел в 1878 году капитан-лейтенантом, издавал газету «Яхта» и проживал в имении Грушина, которое принадлежало его матери Марии Михайловне, урожденной Новохатской. Имение включало в себя 1037 десятин 600 сажень земли, из которых наибольшую площадь занимала пашня – 922 десятин. В имении располагался дом, службы, небольшой сад.

Главным источником доходов служило землепашество, при этом выращивал семенной материал, который продавался в Харьковской губернии: Альпийскую и Пробштейнскую рожь, озимую пшеницу Сандомирскую, лен, горчицу, чечевицу, город «Виктория», мак, подсолнух, просо, сорго, тимофеевку, кукурузу Пенсильванскую и Чинквантино. За свою продукцию полеводства он был награжден в 1880 году серебряной медалью на Харьковской сельскохозяйственной выставке.

Занимался Илляшевич и скотоводством, в его овчарном заводе выращивались бараны Рамбулье-Негретти с камвольной шерстью. Здесь же в экономии он получал по железной дороге арбы системы Вейхерта и адаптировал их под местные условия, продавая их местным землевладельцам.  

Илляшевич был предводителем дворянства Змиевского уезда с 7 февраля 1883 г. по 1886 г. Потом председателем Змиевского общества сельских хозяев, автор книг «Краткий очерк истории Харьковского дворянства», «Змиевской уезд (беглый очерк)», «Каперы и крейсеры», написал ряд исторических статей, в том числе о Шебелинском восстании, издавал газету «Посевы». На 1889 год был управляющим Харьковского отделения Государственного дворянского земельного банка, за растрату был осужден и выслан в Сибирь на поселение в том же 1889 году.

Жена и дети Илляшевича (Мария, Василий, Евгения, Константин, Лев, Александр, София) выехали из имения в Харьков, имение жены сдавалось в аренду Григорию Андреевичу Недавнему. В 1908 году он построил в имении Грушина паровую мельницу на два постава[9].

Ещё одно крупное имение частично в деревне Грушина, а также в деревнях Даниловка и Ново-Даниловка вблизи станции Лихачево принадлежало потомственной дворянке Полтавской и Харьковской губерний Анне Михайловне Новохатской, по мужу Сокологорской. Имение её частично на территории нынешнего города Первомайский. Ещё одним представителем этого рода владеющим имением в этих селах был Николай Иванович Новохатский. Основным доходом имений было выращивание зерновых культур, в частности яровой пшеницы, озимого ячменя и озимой ржи. Был также завод мериносовых овец на 500 голов, но главное конный завод где стояли два десятка чистокровных скакунов рысистой породы и пять маток. 

Крупными арендаторами и владельцами земли вблизи станции Лихачево в начале XX столетия стали братья Кнейбе: Иван, Василий и Александр Васильевичи. Они владели бывшими имениями Новохатских в селах Даниловка и Ново-Даниловка и частично Грушина. Вели достаточно активный образ жизни, немного пострадали в события 1905-1906 годов и стали одними из инициаторов учреждения при имениях Сиваш, Даниловка и Ново-Даниловка конно-полицейской стражи которой командовал в 1-м стане Змиевского уезда прапорщик Ярош.

В 1908 году братья Кнейбе приняли решение продать свои имения и покинуть пределы Харьковской губернии. Их имения перешли видимо к родственнику Павлоградскому купцу Вильгельму Яковлевичу Кнейбу, происходящему из немецких поселян-колонистов, или как их еще называли менонитов. Этот купец весьма быстро перехватил инициативу у незаконно проживающего на станции Лихачево еврея Вильнянского, скупал зерно, но в то же время и сам успешно занимался хлебопашеством, чем выгодно отличался от прочих скупщиков. Общая земельная площадь его земли составила 2461 десятину, главным образом пашни.

В 1913 году имение Вильгельма Кнейба было разделено между наследниками, которые тут же стали покупать себе автомобили и другие новинки научно-технического прогресса. Родной сын Вильгельм Вильгельмович Кнейбе проживавший до этого в Мелитополе получил в наследство дом и усадьбу на станции Лихачево и обзавелся автомобилем и мотоциклом. Авто он приобрел «Protos Typ E1 18/42 PS», а вот мотоцикл «Wanderer 3PS» 1912 года выпуска.

Часть земель Вильгельма Яковлевича у станции Лихачево достались видимо племянникам – двум братьям Иоганну и Вальдемару Кнейбе. Оба построили себе дома при станции Лихачево и как водится купили немецкие автомобили. Купеческий сын Иоганн Иоганович Кнейбе купил новенький автомобиль «Benz 8/20 PS Roadster» 1913 года выпуска, а Вальдемар Иоганнович Кнейбе автомобиль «Opel 6/16 PS Torpedo Double Phaeton» 1913 года выпуска и мотоцикл «Peugeot Legere» также 1913 года.

Несмотря на кажущуюся расточительность, наследники Кнейбе были и вполне примерными хозяевами на своей земле, среди прочего в двух верстах от станции Лихачево у них были два пруда, на которых они занимались рыбоводством[10]. Это направление кстати поддерживалось правительством, поскольку на большинстве рек не только Змиевского уезда и Харьковской губернии уже не было того изобилия рыбы, которую видели ещё в 1860-е годы. Бесконтрольный вылов рыбы густыми сетями, в том числе во время нереста привел к исчезновению в реках судака, налима, вырезуба и др.

Еще одним землевладельцем который появился на рубеже столетий стал Николай Людвигович Гладкий, купивший имение Хлоповых – Николаевка (она же и Хлоповка)[11]. И если он ничем не прославил свое имя, то его сын Владимир Николаевич Гладкий, вне всякого сомнения личность замечательная. Известно, что до получения наследства Владимир Гладкий служил чиновником особых поручений Харьковского губернатора. По выходе в отставку участвовал в деятельности земства, Владимир Гладкий был гласным от дворян в Змиевском уезде. Он увеличил размеры отцовского землевладения с 840 десятин до 2000, построил новый каменный дом и развел плодовый сад, в моё детство мы с отцом ещё успели попробовать смородину и крыжовник из этого сада. Три пруда до сих пор носят имя «Гладковские», замечательные места для отдыха в 1970-е годы. Кирпичный завод Владимира Николаевича составил конкуренцию заводу Константина Лихачева. Помню, как в Алексеевке в 1970-е годы те кто хотел сложить новую печь собирали старые кирпичи с клеймом «ВГ».  Как и большинство передовых людей своего времени Владимир Гладкий имел собственный автомобиль «Мерседес».

В 1911 году вступает в действие Северо-Донецкая железная дорога, ряд селений отдаленных от Лихачево, но вынужденных пользоваться этой железнодорожной станцией, отходят к слободе Балаклее с одноименной станцией. Именно там открывают свои конторы коммерсанты прежде жившие в Алексеевке, а Харьковское губернское правление отказывает в переведении из Змиева в Алексеевку младшего нотариуса, хотя до этого считалось, что это жизненно необходимо[12].

Торговля хлебом в Алексеевке и на станции Лихачево уменьшилась на половину. В это время среди купцов заметно выделяется Николай Журавлев, который начинал с содержателя почты в слободе Преображенской, а с 1908 года вел торговлю хлебом, и имел самую лучшую лавку в Алексеевке, с 1914 года он избран от Змиевского земства поставлять хлеб в русскую армию. Не менее удачны были Иван Николаевич Иванов – харьковский крестьянин, переехавший с началом XX века на постоянное место жительства в Алексеевку, Владимир Федорович Оболенцев, Алексей Захарович Малахов, Фёдор Филиппович Воротынцев, Змиевские купцы 2 гильдии Хоруженко и Романов.

Из всех вышеперечисленных наибольшую активность на станции Лихачево проявлял Владимир Фёдорович Оболенцев, он происходит из купцов слободы Алексеевки Змиевского уезда, вместе с братом Сергеем занимались торговлей пшеницы заграницу[13]. Владели домами в Алексеевке и домом в поселке при станции Лихачево, там же располагались и складские помещения для хранения зерна. Фирма Владимира Фёдоровича Оболенцева на станции Лихачево построила и каменное одноэтажное здание конторы в которой работало пять служащих. Контора, склады и дом Оболенцева имели электричество и телефон. Оболенцев был местным благотворителем и меценатом, финансировал местный театр, училища и храмы в Алексеевке. В 1919 году он ушел с братом вместе с отступающими Вооруженными силами Юга России.

В 1909 году Константин Александрович Лихачев впервые проявил интерес к железнодорожной станции Лихачево. До этого он только сдавал в аренду землю или продавал усадебные места под застройку, действовал и постоялый двор. 10 ноября 1909 года Лихачев подает прошение об устройстве паровой мукомольной мельницы. Все разрешения были получены Лихачевым 1 апреля 1910 года[14]. Паровая мельница Лихачева работала чуть ли не круглосуточно, поскольку в округе не так было много подобного рода машин: Кнейбе в Грушино, Шрейдера в Максимовке, братьев Дик в Алексеевке и Свитальского в Береке. Как результат быстрый износ оборудования и частные поломки. 

Константин Лихачев решил усовершенствовать свою паровую мельницу при ж. д. станции Лихачево, однако в ходе изучения современных паровых мельниц, он пришел к выводу, что необходимо строить самую современную на тот момент газогенераторную мукомольную мельницу. Своих денег у него на постройку не хватало, поэтому участок земли в 1000 квадратных сажень он сдал в аренду поселянину из немцев-менонитов села Иосифовки Новомосковского уезда Екатеринославской губернии Александру Иогановичу Геворскому[15] и ему же продает готовый проект новой мельницы. В 1915 году газогенераторная мельница при станции Лихачево производила до 48000 пудов муки в месяц и приносила дохода более 30 000 рублей серебром в год.

         К 1917 году железнодорожная станция Лихачево подошла с весьма развитой инфраструктурой: рабочий поселок с железнодорожными мастерскими, улица с усадьба торговцев и землевладельцев, начальное железнодорожное училище, многочисленные склады для ссыпки зерна и хранения грузов, прокатный пункт сельскохозяйственной техники, постоялый двор, но по сути меблированные комнаты для которых Лихачев построил каменное одноэтажное здание, одну из крупнейших в Харьковской губернии газогенераторную мукомольную мельницу, свой ежедневный базар.

Дети Лихачевских и Алексеевских торговцев и землевладельцев учредили при железнодорожном училище театр, который давал представление и в Алексеевке. И если не все то некоторые из них стали вскоре профессиональными актерами. Екатерина Ставицкая, Мария Пилипенко, Дмитрий Журавлев, Мария Демьяненко, Виктор Соляников, Григорий Руднев и др. начинали свою актерскую карьеру на станции Лихачево.

Начавшаяся Первая мировая война, а следом за ней Февральская революция, Октябрьский переворот, Гражданская война – изменили облик станции Лихачево, теперь она имела в большинстве своём стратегическое, военное значение, а мирная жизнь хлебопашцев была нарушена.